Хантер Томпсон - "Ангелы Ада"
Страница 41 из 50
Мэр Лессард был весьма добр, и заставил суд ознакомить меня с этими цифрами. Это стало очень приятным сюрпризом, потому что во время нашего телефонного разговора мэр сказал, что «тридцать три хулигана были оштрафованы и осуждены и что „злостные нарушители, уже имевшие приводы в полицейские участки, должны заплатить по 1000 долларов штрафа и получили по году тюрьмы“.Он также прислал мне пачку фотографий, сделанных во время беспорядков, но ни на одной из них нет никаких признаков Ангелов Ада. На большинстве снимков красовались подростки, одетые в яркие свитера, комбинезоны из бумажного твида и мягкие кожаные ботинки типа мокасин. Видок у них, попавших в руки полицейских, скажу прямо, был неважный. Мэр также приложил свои личные фото и фото шефа полиции, снятые «полароидом», но они быстро пожелтели, и изображение быстро потускнело.
Однажды утром, в четверг, мы проговорили по телефону около часа. Я был настолько очарован, что просто был не в силах прервать разговор и повесить трубку. Манера разговора у мэра была весьма экзотична. Судя по всему он был человеком, который всю свою жизнь маршировал под стук некоего барабана, который я сам никогда не слышал.
Я ожидал, что на самом деле его интеллект, преподнесенный читателям NewYork Times как весьма странный, окажется совсем не таким. Ничего подобного! Он гордился своей проницательностью и жаждал, чтобы его цитировали и цитировали. Не откладывая в долгий ящик, я упомянул Ангелов Ада, как только он начал бредить о «зачинщиках, коммунистах и наркотиках». Он был знаком с секретной информацией относительно того, что четверо Ангелов Ада были арестованы в Коннектикуте, по дороге в Лаконию, «с вагоном наркотиков, ручного оружия и обрезами». Уверенности в том, что эти четверо тренировались к югу от границы, у мэра не было. «Я пока не могу раскрыть вам источник информации относительно того, что они проходили подготовку в Мексике, – сказал он. – Она была конфиденциальной. Мы получали ее по почте. Но я немедленно сообщил обо всем ФБР. Они продолжили расследование, учитывая влияние коммунистического элемента. У нас есть их фотографии, где они носят свастику».*
Когда я спросил его, сколько Ангелов Ада было арестовано, он сказал, что ни одного. Во всяком случае никто из арестованных не подтвердил свою принадлежность к клубу. Даже те четверо бродяг из Коннектикута признались, что они Ангелы. В каком-то районе Лаконии вроде бы видели машину с калифорнийскими номерами, но она исчезла.
Примерно в середине нашего разговора я вдруг услышал отзвуки хорошо знакомой мне теории трансмогрификации, но я не был готов к тому, что мэр будет акцентировать на ней свое внимание: в беспорядках принимало участие множество Ангелов Ада, «но они спаслись бегством», как он объяснил, « скрылись за стеной огня».
*На фотографиях, которые он мне прислал, не было никаких свастик, которые судя по всему были самыми вескими аргументами из того, что он городил.
Пока он распространялся на эту тему, я сверился со своим календарем, чтобы убедиться, что с чувством времени у меня все в порядке и я ничего не напутал. Если сегодня воскресенье, тогда возможно, он просто вернулся из церкви в возвышенном, библейском, одухотворенном состоянии. В любой момент я готов был услышать, что Ангелы направили свои мотоциклы прямо в море, воды которого расступились перед ними. Но ничего похожего не произошло. Мэр не собирался подробно описывать ИХ бегство. Он хотел, чтобы административные власти по всей стране были предупреждены о тех методах, которые используют Ангелы. Мэр высказался в том духе, что знание – великая сила.
Так что мэр Лессард описал мне, причем довольно трезво излагая свои мысли, как Ангелы Ада – еще до начала беспорядков – пропитали главную дорогу бензином. И затем, в самый разгар насилия, когда их собирались арестовать, они умчались из города на немыслимой скорости… и последний, пересекший бензиновую полосу, бросил горящую спичку. Широкая полоса пламени разорвала надвое ночь… Преследование стало невозможным. Да, это была старая техника стены огня, наследие Бурской войны. И ее чрезвычайно успешно применили в Лаконии. Представители закона не смогли проехать дальше на своих автомобилях из-за дьявольской жары, которая наверняка поджарила детекторные кристаллы в их коротковолновых радиоприемниках и превратила их в яичницу-глазунью. Если бы Ангелы Ада были поглупее, их можно было бы перехватить, объявив общую тревогу на территории между Нью-Гемпширом и Калифорнией.
А так они преспокойно вернулись обратно, имея в запасе кучу времени, чтобы отряхнуть со своих прикидов пыль долгих путешествий по стране и спустя две недели подготовиться к броску-пробегу в Бейсс Лейк.
Никто не собирался отрицать необычность происходящего, и, когда клан собрался вместе, все говорили только об этом. Все хотели поздравить отважных парней-кремней, которые успешно провернули такое дело… но почему-то никто ничего конкретного не сказал. Единственный Ангел, который знал о Лаконии гораздо больше того, что другие прочитали в газетах, был Тайни, чья бывшая жена позвонила ему из телефонной будки этого города в самый разгар событий. Одним из самых скверных моментов во время пробега в Бейсс Лейк было горестное заявление, сделанное Тайни по поводу того, что никто из Ангелов так и не появился в Лаконии.
«Моя старушка была прямо там, – рассказывал он разочарованным „отверженным“, – и, если кто-нибудь из наших оказался бы рядом, она бы мне сказала. Всю бучу там учинили чуваки из Квебека – они и тусовка „Бандитос“ с Востока. Они показали настоящий класс. Нам бы надо как-нибудь собраться вместе с этими чуваками».
Выслушав рассказ Тайни, остальные мрачно уставились в огонь костра. Наконец кто-то проворчал: «Вот дерьмо, это была орава любителей: если бы там оказались мы, они бы так бестолково не беспредельничали. Старый, пятнадцать тысяч мотоциклистов в одном городе! Говорю тебе, одна только эта мысль просто душу мне рвет в клочья».
Постепенно первоначальный поток потрясающих воображение историй иссяк, и никто, даже в самых солидных мотоциклетных кругах, не думал, что Ангелы Ада как-то связаны с произошедшим в Лаконии. Журнал Cycle World, который называл себя «ведущим изданием любителей-мотоциклистов Америки», свалил все на франкоканадских outlaws, бежавших из «паршивого края мотоциклетного спорта в восточных штатах», и на «радикальных отморозков, некоторые из которых работают в государственных учреждениях в городах по соседству с Лаконией…».
Глава 21
«Ложь! Вы лжете! Вы все лжете о моих мальчиках!»
(Ма Баркер).
К концу лета 1965 Ангелы превратились в серьезный фактор социальной, интеллектуальной и политической жизни Северной Калифорнии, с которым невозможно было не считаться. Их высказывания почти ежедневно цитировали в прессе, и ни одна полубогемная вечеринка не могла считаться первоклассной, если задолго до ее проведения не распускали упорных слухов ( а этим делом обычно занимался сам хозяин), что на ней будут присутствовать также и Ангелы Ада. В определенной степени этот синдром меня огорчал: мое имя все чаще и чаще упоминалось в связи с Ангелами, моя личность вызывала непосредственные ассоциации с кругом outlaws. Всем почему-то казалось, что стоит мне захотеть, и я могу тут же материализовать из ничего парочку-другую байкеров. Это было чистой воды выдумкой, но я делал все возможное, чтобы дать возможность «отверженным» по уши залиться халявным бухлом и затащить их на классные тусовки. В то же самое время я не собирался нести ответственность за их поведение. Их имена и клички красовались на первых местах во многих гостевых списках, и, ворвись они в наш социальный хаос на полном скаку, тут же возникала вероятность и грабежей, и избиений, и насилия.
Я припоминаю одну вечеринку, на которой мне не давали проходу молодые мамочки и их чада, только потому, что обещанные на десерт Ангелы там не появились. Большинство гостей были респектабельными интеллектуалами из Беркли, чье представление об «"отверженных"» мотоциклистах не имело ничего общего с реальностью. Я рассказал Ангелам о вечеринке и дал им адрес – спокойная улица в жилом квартале Ист Бэй, – но сам в душе искренне надеялся, что они не придут. Атмосфера, царившая там, словно магнитом притягивала беду: нагромождение бочонков с пивом, дикая музыка и несколько десятков молодых девушек, жаждавших развлечений, пока их мужья и их пестрая свита стремились всласть наговориться об «умопомешательстве» и «поколении бунта». Всего лишь полдюжина Ангелов могла бы быстренько свести ситуацию к несносному общему знаменателю: «Кого бы выебать?».
Снова повторилась бы история Бейсс Лейк, но с другими видами половых извращений и другой породой любителей понаблюдать за эротическими выкрутасами: на этот раз это был хип-истеблишмент Бэй Эреа, принимавший Ангелов с такой же страстью и нетерпением, как и любая толпа туристов на жалком, занюханном пивном рынке в Сьеррах.* «Отверженные» были за гранью последнего писка моды… Они были большими, грязными, они возбуждающе действовали на нервные окончания… в отличие от Битлз, которые были маленькими, чистыми и чересчур популярными, чтобы стать модными. Как только Битлз вынесло на поверхность, они создали вакуумную воронку, засосавшую Ангелов Ада. И за спинами «"отверженных"» уже маячил Рот со своими байками: «Они – дикие Биллы Хикоки, Билли Киды. Они – последние герои Америки, которые у нас есть, парень». Рот был настолько заинтересован в Ангелах, что он начал штамповать всякую символику, дабы увековечить их образы: пластиковые копии нацистских касок со свинговыми лозунгами (« Христос – Клевый Наркотик») и железные кресты, которые пользовались колоссальным спросом у подростков по всей стране.
*Это напомнило мне карикатуру в «The Realist», изображающую Павильон Всемирной выставки нищеты.
Но сами Ангелы никак не могли врубиться в свой новый имидж, и это было действительно настоящей проблемой. Он озадачил, сбил их с толку – с ними обращались, как с символическими героями, те люди, с которыми у Ангелов не было ничего общего. Или почти ничего. А покамест они получили доступ к настоящим сокровищам – в виде женщин, бухла, наркотиков и новых приколов, на которые они жаждали наложить свою татуированную лапу… а символику можно было послать к чертовой матери. Байкеры так никогда и не смогли постичь общий смысл той роли, которую им старательно навязывали, и по старинке продолжали отстаивать свое право на экспромты. Такая настырность здорово сказывалась на их общительности, мешала установлению контактов с людьми. Ангелы занервничали… и, после краткого погружения в водоворот атмосферы хипстерских вечеринок, все, за исключением нескольких отщепенцев, решили, что будет гораздо дешевле и проще, до конца своего долгого пробега по жизни покупать собственное бухло и клеить кисок, что попроще.
Действительно удачным знакомством Ангелов (с моей подачи) было знакомство с Кеном Кизи, молодым писателем*, жившим тогда в лесу рядом с Ла Хондой, к югу от Сан-Франциско. В течение 1965 – 1966 годов Кизи был дважды арестован за хранение марихуаны, и в конце концов ему пришлось бежать из страны, чтобы не провести за тюремной решеткой половину жизни. Дружба Кена с Ангелами Ада не способствовала нормализации его отношений с представителями правопорядка и закона, но он, несмотря ни на что, ни от чего не открещивался и продолжать гнуть свою линию с энтузиазмом чрезвычайно самоуверенного человека.
*"Полет над гнездом кукушки», «Иногда находит вдохновение».
Я встретил Кизи как-то августовским днем, в студии K.Q.E.D., образовательного телевизионного канала в Сан-Франциско. Мы выпили по несколько кружек пива в ближайшем кабаке, но особенно долго рассиживаться я не мог, так как должен был отнести пластинку с записью бразильских барабанов в «Бокс Шоп». Кизи предложил пойти со мной. А когда мы туда добрались, он произвел фурор в компании из четверых или пяти Ангелов, работавших в той точке. Несколько часов мы пили (вернее пьянствовали), ели (вернее жрали), символически делились друг с другом травой, и Кизи пригласил байкеров из отделения во Фриско к себе в Ла Хонду на вечеринку на следующий уик-энд. У него с «Веселыми Проказниками» было приблизительно шесть акров земли… глубокий ручей протекал между домом и хайвеем… На отдельно взятом участке частных владений царило всеобщее безумие.
Так уж получилось, что девять пунктов обвинения в хранении марихуаны, выдвинутого против бродячего зверинца, с Кизи сняли в пятницу; и это соответствующим образом было отмечено в субботних газетах, появившихся в Ла Хонде как раз в тот самый момент, когда Кизи вывесил на своих воротах плакат: «ВЕСЕЛЫЕ ПРОКАЗНИКИ ПРИВЕТСТВУЮТ АНГЕЛОВ АДА». Приветствие длиной в пятнадцать футов и высотой в три фута было выполнено в трех красках: красной, белой и голубой. Соседи закручинились в печали и остолбенели в шоке.
Когда я туда приехал в середине дня, на хайвее напротив владений Кизи припарковались пять машин шерифов округа Сан Матео. Около десятка Ангелов уже приехали и благополучно проскочили за ворота; по их словам, двадцать остальных были в пути. В котле, приятно попахивая, закипало варево под названием «заварушка».
Я взял с собой жену и маленького сына, и мы решили сначала спуститься на пляж перекусить, а потом уже присоединиться к общему торжеству. Проехав несколько миль вниз по дороге, я остановился у торгового центра в Сан-Грегорио, на развилке двух дорог. У самого центра домов почти не было, но он притягивал жителей всех окрестных ферм. В магазине у отделов с инструментами, сельскохозяйственными товарами и упряжью было тихо, но впереди, в баре, стоял тревожный шум и гвалт. Сельскую братву не очень-то радовало все происходившее вверх по дороге. «Этот чертов наркоман, – начал средних лет фермер. – Сначала мариванна, теперь вот Ангелы Ада. Господь свидетель, он просто тычет нас мордами в грязь!»
– Битники, е-мое! – воскликнул кто-то еще. – Не тронь говно, оно и не пахнет.
Зашел было разговор, чтобы разобрать топоры-колуны в магазине и «пойти туда да и разогнать всю нечисть». Но кто-то заметил, что копы уже приступили к исполнению своих обязанностей: «На этот раз их, голубчиков, как пить дать надолго упрячут за решетку, всех упрячут, мать их за ногу…». Так что топоры остались пылиться на полках.
К вечеру во владениях Кизи было полно людей, играла музыки и зажигались разноцветные огни. Полиция прекрасно вписывалась в общую атмосферу, материализовавшись на хайвее со своими собственными вертящимися мигалками… красные и оранжевые вспышки освещали деревья и крутой склон над ручьем. В начале той весны в имение Кизи нагрянули с облавой семнадцать копов и полдюжины собак, под предводительством печально известного федерального наркоагента Уилли Уонга.