Николай Романов - "Байкеры"

Злой взял к себе потерпевшего, и байкеры сорвались большой группой.

Отвалив от кромки тротуара, Кей сразу набрал скорость и пошел по средней полосе, когда Бешеных накрыла волна свиста. Опять они за свое!

Проскочив под Сетуньским мостом и вырвавшись на Бережковскую набережную, увеличили скорость. Ха-Дэ радостно заурчал, получив разрешение бежать быстрее, и стлался по дороге, огибая редкие в поздний час автомобили. Кей не оглядывался на сжавшегося за спиной пассажира, полагая, что тот в состоянии позаботиться о собственной безопасности.

Ветер сыпанул в глаза горсть пыли, и Кей надвинул очки-консервы.

Отличная ночь! Апрель теплый в этом году. На приличной скорости чувствуется, что воздух еще не прогрелся, и кожу на лице пощипывает весенняя прохлада. В шлеме было бы теплее, но Кей не любил ездить с ведром на голове. Для дальних поездок он держал в гараже пару прочных полицейских шлемаков — себе и пассажиру.

Зато даже летом он натягивал перчатки, с обрезанными пальцами или целые, в зависимости от погоды. Перчатки шил сам, взяв за образец пару, виденную на пожилом и пузатом немце-байкере, приехавшем в Город на соревнования по армреслингу. Кей долго бодался с кусками кожи, но все-таки разгадал секрет кроя, при котором на перчатках, как ни согни ладонь, не образуется ни единой складки, что в езде и драке совсем не мелочь.

Позади кто-то гуднул, и Кей увидел в зеркальце, как один из Свистунов ушел влево и пропал в темноте. Кей сплюнул, мало заботясь, что может попасть в пассажира.

«Денег у Свистунов полно, а на бензине экономят. Едешь на Смотровую — так хоть заправься!»

Байкеры привычно вытянулись в колонну по две машины, стараясь не рвать строй и не вилять. Путь не близкий, не до игр.

Кей мог издалека, со спины или сбоку, моментально определить своих. Бешеные не носили опознавательных знаков Стаи. Своих они знают, а до чужих им дела нет. Зато у каждого жилетка особого фасона, и всяк признает по ней Бешеного.

Сегодня здесь все. Стая идет раз и навсегда установленным строем: впереди — Трибунал, за ним Кей, слева от него — Аларих, а позади рассекают: Злой, Барон, Морг, Танк, Вторник, Капеллан, Освальд-старший и Освальд-младший, Гром и все остальные.

Вот только Зодиак, как всегда, сорвался раньше.

Зодиак — странный тип. Со Стаей выезжает три-четыре раза в год, на открытие и закрытие сезона — обязательно. В промежутках проваливается в неизвестность. Выныривает неожиданно, сидит и пьет персиковый сок из собственного серебряного стаканчика. Слова из него не выжмешь. Он только кивает и странно смотрит, полуприкрыв глаза. Имеет собранный по персональному заказу «Юбилейный» Харлей, самый дорогой аппарат в Стае. Один только вид этого механизма вызывает серийный оргазм у тех девиц, которые интересуются байками и байкерами.

…Справа на тротуаре набережной нарисовался шикарно одетый мужик, вывалившийся из плавучего казино. Мужик тупо пялил зенки и раскачивался. Завидев приближающиеся байки, встрепенулся и с пьяной удалью сотворил неприличный жест.

Шедший впереди Трибунал не пошевелился, но Кей знал свое дело. Хорошо, что сегодня у него пассажир. Общий вес аппарата и всадников позволяет проделать шутку, для исполнения которой требуются опыт и расчет.

Кей повел ХаДэ вдоль бордюра и сбросил скорость. Приблизившись к веселому мужику, не останавливаясь, привстал и приподнял правую ногу. От жесткого удара в грудь мужик захрипел, попятился к парапету и грузно осел на грязный тротуар, смачно приложившись затылком о гранит. Пассажир за спиной громко икнул.

Кей вернулся в седло и через пять секунд занял свое место в Стае.

Сверху колонна из десятков байков смахивает на упитанную гусеницу с блестящими боками и лохматой спиной. Не сбрасывая скорости, гусеница нырнула в тоннель и понеслась по бетонной трубе. Мутный свет подземных ламп отражался в хромированных чешуйках. Клаксоны разом взвыли, заставляя водителей нервно прыгать от неожиданности и материться. Вой моментально смолк, как только гусеница выползла полностью.

Она то вытягивается в идеально прямую линию, то поворачивает под прямым углом, подчиняясь правилам, установленным Городом. С правилами байкеры не спорят. Разве что иногда, если правила кажутся уж совсем глупыми.

Бег множества резиновых колес замедлился, и гусеница уткнулась в полосатую ленту, нарисованную на асфальте. Байкеры притормозили, подчиняясь ведущему. Сегодня это Трибунал. Шторм отвалил еще на выезде со Смотровой, иначе Свистуны не потерпели бы унижения вожака. Сейчас они катят в самом хвосте колонны, подчеркнуто независимо, иногда посвистывая, но не очень настойчиво, чтобы не раздражать Бешеных.

Даже спортбайки, способные добраться до Владыкино за считанные минуты, и те не нарушают строя. Разве что иногда взорвут ночную тишь трубным слоновьим ревом, напоминая о своем присутствии и о скрытой мощи, которая никуда не делась, а лишь сдерживается до времени. Спортбайки, закованные в металлические коконы-обтекатели, не случайно терпеливо томятся в колонне. Бешеные не любят суеты. Хороший японец на скорости сделает любой Харлей Стаи. Но езда не бесконечна, и однажды японцу придется остановиться. У Бешеных хорошая память на тех, кто забавляется на дороге.

Запоздалые прохожие, переходя дорогу и увидев выстроившиеся вдоль «зебры» байки, незаметно для себя ускоряют шаг. Прохожий телом ощущает исходящую от разогретого металла угрозу. Может, ему это только кажется, но все равно неприятно.

Кей почувствовал осторожное постукивание по спине и выпрямился. Пленный прокричал в ухо:

— Сейчас налево, вдоль забора и до парка!

Кей увеличил скорость и пошел рядом с Трибуналом. Тот пропустил его вперед.

«Парком» воренок красиво обозвал запущенный пустырь. Справа и слева — гаражи, окруженные бесконечными заборами, а вдалеке, за оврагами, высились огромные башни жилых домов, в которых кое-где светились окна.

Натуральная свалка. Классическая.

Горы бетонных обломков, ощетинившихся ржавыми арматурными прутьями. Кучи мусора. Посередине растопырило голые сучья одинокое высохшее дерево с ободранной, словно залатанной корой. Под деревом сидел одноглазый кот и с любопытством наблюдал за спешивающимися байкерами. Диковатая местность хорошо освещалась полной луной и походила на иллюстрацию к страшной сказке.

Грохот раздавил тишину пустыря, гулко прокатившись по окрестностям. Последний двигатель смолк, и байкеры огляделись. Им не нравилось торчать в поганом месте, но они здесь с благородной целью.

Барон долго кружил, пока нашел, как ему показалось, самое чистое местечко для личного Софтейла, изысканно наряженного в нежнейший хром и кое-где обтянутого натуральной кожей. Брезгливо оглядевшись, Барон со вздохом покинул седло и направился к дереву. Проходя мимо потрепанного К-750, Барон остановился, недоуменно принюхиваясь. Рядом с байком крутился веселый парнишка с десятком конфедератских флажков-нашивок на косухе, майке, бандане и даже на стареньких мотоботах, зевающих надорванной подошвой. Гирлянды флажков делали парнишку похожим на обгоревшую новогоднюю елку.

— Ты чем заправляешься? — вкрадчиво поинтересовался Барон у Конфедерата.

— А на что денег хватает! — шмыгнув носом, моментально сообщил парнишка и осторожно спросил: — А что?

— А то, что от бака воняет, будто там кто-то сдох! — заявил Барон и пошел дальше, недовольно сопя и почесывая необъятный живот.

Конфедерат пожал плечами, приблизился к байку и принюхался. Веселость пропала, уступив место выражению тревоги. Байкер поспешно принялся откручивать крышку бака, также украшенного флагом Конфедеративных штатов Америки.

— …Не знаю я, в каком он гараже! — хныкал воренок. — Чо мне врать? Честное слово!

Окруженный сурово молчащими байкерами, он шмыгал носом и размазывал слезы по грязным щекам.

— Когда мы с «дела» ехали, то во-о-н ту решетку отодвигали. Он внутрь байк пропихивал и дальше ехал, а я решетку на место ставил. Отпустите меня-а, ребята, а?

— Заткнись, м…ла! — добродушно посоветовал голос из темноты.

Воренок замолк. Злой решил за всех: