Arthur Veno - The Brotherhoods Inside The Outlaw Motorcycles Clubs

После получения степени доктора у меня было три выбора: я мог отправиться в Кембриджский университет в Великобритании, чтобы начать обучение в пост-докторантуре, либо в Квинслендский университет Австралии на постоянную академическую должность, или я мог остаться в США, где было братство пост-докторантуры в Нейро-Психиатрическом институте Лэнгли. Лэнгли Портер позволили бы мне продолжить мои исследования, но там не было доступной работы. Я выбрал Австралию. Я прибыл в Австралию в 1974, готовый начать свою новую карьеру. И я немедленно столкнулся с тем, к чему не был готов— Квинсленд. Я прибыл в самый пик правления Премьера Джо Бьелка-Питерсена. Из Сан Франциско, центра контркультуры, свободной любви и курения травки, меня передвинули в невероятно суровый, правый режим, который ставил вне закона любого, со своим мнением, оставляя от любой контркультуры лишь лёгкий запах. Братва, это было тяжко. Я терпел четыре года, пока не принял решение бежать в Сидней в Бюро Криминальной Статистики Нового Южного Уэльса, где меня назначили старшим научным сотрудником. Оттуда я переехал в Замбийский Университет, Африка, на три года, где я был главой департамента психологии, философии и религии. Таков был план. Они передумали давать мне право преподавать религию в первый же день, потому что они не хотели, чтобы я наполнял головы студентов безумными Квакерскими проповедями. Я отлично провёл время в Замбии, но в итоге оказался в Квинсленде, где я начал собственную практику в качестве консультанта по межчеловеческим отношениям. Затем я провёл некоторое время в Перте, в Кёртинском Университете в качестве декана кафедры Общественной Психологии, перед тем, как переехать в университет Чарльза Старта в Бэтхёрсте. В итоге я остановился в Университете Монэш, где я занимал несколько постов, включая директора Центра Изучения Полиции и Правосудия. С 1999–2000 я провёл год в Южной Африке, работая на Technikon SA, и в Университете Южной Африки в качестве научного сотрудника, изучавшего насилие уличных банд. Это был большой опыт, который привёл к моему назначению деканом Монэшского Университета на факультет Южно - африканского искусства. Однако, кампус находился на втором плане в университете из-за низкой посещаемости, так что я вышел в отставку, чтобы растить деревья на своей ферме. Через пару лет из Монэша пришёл запрос с предложением вернуться и стать адъюнкт – профессором в их Школе Социального и политического исследования. В ранние годы я работал с Цыганским жульём в Аделиаде чтобы попытаться успокоить отношения с правительством Ранна и помочь полиции в почти всех австралийских Штатах разработать методы для предотвращения байкерских войн и ликвидации преступных элементов в аутло клубах. Я также являюсь признанным экспертом в мотокультуре в Верховных Судах Нового Южного Уэльса, Западной Австралии, Виктории и Южной Австралии. Думаю, девизом на моей визитной карточке было ‘Have mouth—will travel’ относительно байкеров. Моей самой недавней профессиональной деятельностью была работа с Секретариатом Объединённого Парламентского Комитета для пересмотра Акта Австралийской Уголовной Комиссии по Организованной Преступности и помощи, полицейским силам Нового Южного Уэльса предотвратить надвигавшуюся очень серьёзную войну в штате. Но об это позже. Австралийские мотоклубы начали быть заметными как раз, когда я приехал в страну, так что я с интересом смотрел на происходящее. До 1981 года профессиональный интерес никак не проявлялся. В том году я ездил в Батхёрст на ежегодное Австралийское мото гран при, но лишь попал в гущу очередного громкого события в мото движении. Напряжение между полицией и байкерами, которое копилось годами, наконец вылилось в массовые беспорядки. Вот там была драка. Девяносто полицейских были ранены и проведено 100 арестов. Выяснилось, что столкновения с полицией были вызваны инцидентом, имевшем место в конце 1970-х, когда на гонках полиция переехала спавшую на земле женщину, ободрав ей скальп. В уже и без того накалённой атмосфере это стало искрой, вызвавшей взрыв. После своего опыта в Батхёрсте я принял грант от Австралийского Института криминологии на изучение причин тех беспорядков и пути их избегания мирным путём. Им понравилось моё резюме, и они предложили даже больше денег, чем я просил. Я, естественно, согласился.
Моя жена Элизабет, и позднее присоединившийся к проекту Руди Грассекер, мой студент, присоединились ко мне в решении этой проблемы. Мы были любопытной командой. У Элизабет была степень бакалавра в психологии; однако, что более полезно для изучения, она служила в полиции три года. Руди, с другой стороны, был увлечённым байкером с жаждой понимания происходившего вокруг него. Мы общались и расспрашивали байкеров, полицию и горожан. Три года мы изучали произошедшее, подсылали людей пообщаться с байкерами и увидеть последствия. К тому моменту мы поняли, что решили проблему. Наш отчёт в Научный Исследовательский Совет Австралийской Криминологии— которые считаются самыми серьёзными бюрократами системы правосудия во всех штатах и землях— указывал, что прямой причиной насилия стал образ действий полиции. Их топорность была для байкеров, как красная тряпка для быка. Мы предложили им поуспокоится и проконсультироваться с байкерами, перед началом мероприятия, чтобы определить некоторые правила, которые помогут всем ужиться. Отчёт пропустили мимо ушей в полиции Нового Южного Уэльса. Вместо этого они напротив, заняли позицию силы. Это лишь привело в наиболее мощным столкновениям, какие только бывали в Бэтхёрсте, с более чем 525 обвинениями, выдвинутыми после массовых беспорядков в 1985 году. К тому времени многие байкеры устали от насилия и решили бойкотировать мероприятие в следующем году. Толпы снизились до менее, чем четверти от количества народа, приезжавшего в прошедшие годы, переместив Гран При из Бэтхёрста на Филлип Айленд в Виктории. Полиция Виктории, напротив, приняла наши рекомендации, а Лиз, Руди и я были назначены советниками по предотвращению беспорядков, которые могли бы случиться на съезде на Филлип Айленд. Наш план отлично сработал. Например, когда «Сбежавшие из Гроба» вывесили свой флаг над одним из главных отелей в городе, мы переговорили со всеми клубами, убедившись, не является ли это проблемой. Старший из «Ангелов Ада» из номад-чаптера встретился с полицией и решил вопрос в пару минут. Без консультаций такого уровня, вероятно, всё привело бы к насилию между клубами. В первые годы всё было здорово. Копы и байкеры вместе работали над тем, чтобы убедиться, что всё проходит мирно. Обе стороны согласились, что это был один из лучших фестивалей. К сожалению, всё вышло из-под контроля через несколько лет после нашего участия, потому как такие инициативы надо иногда направлять. К 2000 полиции снова пришлось общаться с байкерами и клубами. Моя работа на Гран при Бэтхёрста открыла для меня двери во многие клубы. В 1986 «Ангелы Ада» попросили меня проверить дорожные посты на их ежегодном концерте в Броудфорде, к северу от Мельбруна. Клуб проводил это мероприятие с 1976, привлекая примерно до 4000 человек каждый год. Как минимум 15 аутло мотоклубов присутствовали на 25 гектарном кемпинге, где у каждого клуба был свой лагерь. Полиция приветствовала наше вмешательство. Они относились к аутло клубам, как к серьёзной проблеме, а аутло мото клубы думали так же о полиции. Иметь посредника для обоих групп было идеальным. Главной проблемой концерта в Броудфорде было то, что «Ангелы Ада» считали, что концерт является частным мероприятием и это значило, что полиции туда нельзя. Полиция не соглашалась, утверждая, что из-за алкоголя, подаваемого внутри у них есть право присутствовать. Хотя на частную территорию они так и не залезли, предпочтя сидеть у ворот и досматривать приезжающих и уезжающих байкеров. До полусотни полицейских съезжаются в город на этот концерт каждый декабрь. Я ходил на полицейский брифинг и был потрясён тем, что Австралийская Федеральная Полиция отправила офицерам список и фото мемберов аутло клубов, разыскиваемых полицией. Они верили, что те могут появиться на концерте. В пятницу, в первый день концерта, полиция устроила КПП, полноценный, с поисковыми собаками, на закрытой дороге, ведущей на концертную площадку из Броудфорда, километров десять от города. Каждую машину, мотоцикл и случайного пешехода останавливали и обыскивали на предмет наркотиков, оружия и даже взрывчатки. КПП был там всю длительность концерта. За исключением одного - двух арестов за хранение конопли, был лишь один эксцесс, когда где-то в 5 вечера в пятницу, пока машины и байки потихоньку просачивались через кордон, один байкер решил проскочить. Его очередь на обыск уже подходила, когда он внезапно газанул, выехал на обочину и устремился в маленькую щель в заграждении. Копы были шокированы его выездом прямо на концертную площадку. Райдер не осознавал, что далее по дороге его ждут ещё две полицейские машины. Как только он их увидел, он сделал разворот и направился назад, к КПП. В этот раз полиция ждала его и на этот раз выставила молодого и здоровенного сержанта на пути байкера. Было очень напряжённо — понятно, что байкер хотел тем же путём выскочить через кордон, но был блокирован копами, которые махали руками, надеясь его остановить. Тем временем, сержант стал действовать по-другому. Рядом с дорогой лежали недавно напиленные саженцы. Он схватил один из них и держал его над дорогой, чтобы остановить райдера. Байкер всё ещё видел небольшой просвет под протянутым саженцем и попытался проскочить на полном ходу. Как только он достиг проезда, сержант швырнул саженец и он сшиб райдера, ударив того в лицо на скорости 80 км\ч. Копы прыгнули на него и детально обыскали, прежде чем отвезти его в больницу со сломанной ключицей. Он оказался чист, что смутило полицию. Позже выяснили, что его недавно выпустили из психиатрической клиники, в которую, надеюсь, он и вернулся после того, как оправился от травм.
Всегда велась игра в кошки – мышки между клубами и полицией в Броудфорде. Байкеры, разыскиваемые полицией, вскоре просекли, что проще попасть на концерт, появившись пораньше. Были и более сложные пути. В один год, в середине девяностых, вертолёт доставил на площадку одну из групп. Там также была пара пассажиров, которые получили бы проблемы, попытайся они пройти туда обычным путём.